Как зарождалась промышленная империя Демидовых

Россия начала XVIII века задыхалась без металлов. При несметных богатствах в собственных недрах железо в основном ввозили из-за границы. Чтобы поднять горное дело, Пётр I пригласил из Европы «рудознатных» мастеров. Но промышленную революцию совершили не они, а русские люди.

Крестьянский сын Никита Антуфьев родился в 1656 году в деревне Павшино. Его отец Демид Григорьевич Антуфьев прожил недолго, оставив сына сиротой в восьмилетнем возрасте, но успел перебраться в Тулу и стать там кузнецом.

О событиях детства сироты известно мало. Вряд ли он получил хоть какое-то образование. Даже на пике своей славы и могущества основатель промышленной империи никогда не подписывал никаких документов, поручая это приказчикам или сыну.

Оставшись без отца, Никита любил и уважал свою мать. Когда он ушёл из дома в Тулу, то из первых заработков отправил ей 5 алтын — за то, что «поила и кормила».

Если верить легендам, первая встреча Никиты Демидовича с Петром I состоялась в 1696 году, когда будущий миллионер и основатель промышленной династии уже достиг определённых вершин кузнечного мастерства и владел фабрикой.

Легенд этих несколько. По одной из них Никита смог отремонтировать дорогой пистолет проезжавшего через Тулу петровского вельможи. Удивлённый мастерством чиновник рассказал о кузнеце Петру.

По другой версии Пётр познакомился с Никитой без помощи вельмож. По пути из Воронежа царь заглянул в Тулу и вызвал местных оружейников, желая заказать несколько алебард. На вызов пришёл лишь Никита. Удивлённый его ростом, силой и статью Пётр воскликнул: «Вот молодец! Годится в Преображенский полк, в гренадеры!»

Никита бухнулся в ноги и стал просить не отправлять его в солдаты ради престарелой матери. Пётр обещал миловать, но только если кузнец сделает 300 алебард по царскому образцу. Выполнив заказ вдвое быстрее назначенного срока, оружейник завоевал признательность царя и получил за труды тройную оплату.

Вскоре после первой встречи — и это уже не легенда — Никита доставил Петру в Москву шесть сработанных им ружей по цене 1 рубль 80 копеек за штуку. Аналогичные казна в то время покупала за границей и платила 12−15 рублей за каждое.

Царь обрадовался, подарил кузнецу 100 рублей и выделил под Тулой землю для добычи руды и выжига древесного угля. Через пять лет Пётр, довольный результатами «Демидыча», позволил расширить завод и выделил ещё больше земли. Но вскоре запретил рубить на уголь клён, дуб и ясень, так как древесина нужна была для постройки кораблей.

Этот запрет поставил заводчика в трудное положение, но одновременно подтолкнул его к Уралу, несметным богатствам и могуществу.

В 1696 году Петру I доставили образцы руды с месторождения на реке Нейве. Руда оказалась превосходного качества, и Никита из образцов сделал несколько ружей, замков и бердышей, заявив царю, что невьянское железо не хуже шведского.

Пётр загорелся. Через два года на Нейве уже стоял завод. Ещё через четыре «Демидыч», которому передали на экспертизу и испытание выплавленное молодым предприятием железо, понял, что наступает его звёздный час.

К тому времени авторитет фабриканта в глазах самодержца был необычайно высоким. При этом казённый завод за тридевять земель обходился недёшево и выпускал металлов меньше, чем требовалось. Поэтому, когда Никита обратился с просьбой передать ему предприятие, царь согласился.

Подписанной Петром 4 марта 1702 г грамотой Никите Демидову — так с тех пор стал именоваться тульский кузнец — передавались Невьянские и Верхотурские заводы вместе с огромными территориями и знаменитой Магнитной горой.

Никита должен был рассчитаться с казной железом, поставляя его по фиксированным ценам в течение пяти лет. Демидов рассчитался с долгом за три года, став для всех заводчиков России объектом зависти, подражания и почитания.