Ремарки из жизни советского студента

1. Прозорливый.

Профессор Сергей Михайлович Ария читал нам на первом курсе лекции по неорганической химии. В разделе «Железо» сообщил об эффекте Мессбауэра как о перспективном физическом методе исследования химических форм этого элемента. Шел только 1967 год (эффект был открыт в 1958 г.).

Сие сообщение просвистело мимо меня «как пуля у виска», не оставив следа в пустой голове первокурсника. Позже я делал диплом по мессбауэровской спектроскопии (1972 г.), защитил кандидатскую (1977 г.) и докторскую (2000 г.) диссертации с ее использованием.

Каково же было мое удивление, когда, разбирая архив лекций, обнаружил у С. М. Арии упоминание об этом эффекте. Эта прозорливость замечательного человека и лектора подвигла меня на создание Карманной энциклопедии физических методов в химии, коих сейчас насчитывается до 150.

2. Снисходительный.

Мое первое выступление в качестве студента пятого курса на заседании кафедры радиохимии с результатами дипломной работы состоялось весной 1972 г.

Сорок минут с эканьем и бэканьем излагал я свои и руководителя взгляды на химические последствия ядерных превращений в атомах на ионообменных смолах. Блаженство в неведении. Тогда я не знал, что на доклад по кандидатской дают 20 минут времени, и только по докторской — 40.

Сорок минут доктора и кандидаты наук слушали мое блеяние, возмущаясь: «Что этот хулиган делает у доски, занимая наше время». Надо сказать, что моя характеристика на факультете была не лучшая (дважды стоял вопрос об отчислении с химфака, но об этом ниже).

И тут прозвучало слово профессора Льва Львовича Макарова: «Давайте рассматривать не личность Аблесимова, а результаты его исследований». И обсуждение потекло в обычном научном ритме.

3. Великодушный.

В феврале 1969 г. университет праздновал 150-летие. Надо отметить, что дата образования Петербургского Императорского университета — 1819 год, а не всплывшая ныне дата 1724 г. основания Академии искусств и наук — именно в такой последовательности в Указе Петра I. Я учился на 2 курсе. Юбилей 14 тогдашних факультетов праздновали неделю по два факультета в день. Последними — журналисты, с которыми я жил в комнате № 33 общежития № 3.

«Ветви — не тайга над головой — Пятая задумчивая линия». «В тридцать третьей люди непохожие. Старики, которым двадцать три, молодые на пять лет моложе их».

Мои коллеги студенты-журналисты А. Боровков, В. Хитрин, В. Мищенко, В. Гончаренко были тертые дембеля после трех лет службы в Советской Армии, следовательно, пить умели. Меня брали с собой для гитарного сопровождения их похождений. После приличного возлияния и пения в Доме журналистов «старики» меня потеряли. Очнулся в 33 комнате «в помутнении рассудка и с номерочком на ноге». Попал в вытрезвитель, что в те времена означало отчисление. Замдекана Нинель Носова — «Начальства маленький оркестрик под управлением Нинель» — к нему меня и представила. Окончательное решение было все-таки за деканом.

Оный (профессор Михаил Михайлович Шульц — еще не академик) вызвал меня на ковер и произнес сакраментальную истину: «Молодой человек, Вы — будущий ученый, и в качестве такового Вам придется участвовать в научных конгрессах, симпозиумах, банкетах, чае… питиях и прочая. Надо пить профессионально!» И оставил на факультете, даже не лишив стипендии.

4. Целеустремленный.

Учили нас в 1960—1970-х годах жестко. Из первоначального состава курса дипломы через пять лет получала половина. Остальные — либо из гонки вон, либо с перерывами на армию и академки. Отчисляли с химфака (!!!) за не сданные тысячи иностранного языка, за высшую математику, за поведение и т. д., и т. п.

Пробежавшим пятилетний марафон профессор М. П. Сусарев в напутственной речи при вручении дипломов в 1972 году сказал: «Цели ставьте большие, но достигайте их постепенно шаг за шагом — step by step». Чему я и следовал всю жизнь, став кандидатом и доктором наук, завлабом академического института, профессором и… в некотором роде, писателем.

5. Дальновидный.

Екатерина Карловна Белоконь, блокадница, кандидат филологических наук, уникальный преподаватель английского языка на химфаке (преподавала до ухода из жизни в 92 года). Будучи в весьма преклонном возрасте (82 года) пишет мне в письме: «Ремонтирую крышу дачи. Отсюда открывается великолепный вид на залив».

Интересно, чему и как учат сейчас будущих экономистов без банков, юристов без контор и менеджеров без заводов?