Владимир Вернадский

Есть имена, которые должен знать каждый человек. Потому что за ними стоит безбрежный океан знаний, мыслей, открывающих тысячи дорог для других искателей знаний, справедливости, самого смысла жизни. Русский ученый Владимир Иванович Вернадский — одна из сверкающих горных вершин, с которой открываются космические дали… Великое учение Вернадского при его жизни никак не популяризировалось, оно не устраивало правящий режим.

Хотя бы бесспорным утверждением, что подлинная наука не терпит шаблонов и не знает границ. Знали о нем — не могли не знать! — только глубокие специалисты. Учение Вернадского стало невозможным скрывать далее, когда планета Земля все стремительнее стала приближать свой конец в безудержном беге «технического прогресса». «Ядерная зима» как следствие новейших достижений военной техники — это лишь наиболее зримое воплощение неизбежной гибели всей планеты. И, слава Богу, человечество остановилось у этой последней черты. Пока. И надолго ли? Наука в силах положить предел этому коллективному безумию. Если, конечно, само общество человеческое строиться будет все-таки на основах научных, в согласии с Природой, с законами Космоса.

Владимир Иванович Вернадский в своем учении сначала о биосфере Земли, а потом и ноосфере — сфере разума — предупреждал: деятельность человека достигла такой мощи, что вполне сравнима с геологическими многовековыми процессами развития планеты. Вот только ускоряется эта деятельность (да еще с хищническим потреблением природных ресурсов и бездумным загрязнением биосферы — своего дома обитания земного) ни с чем не сравнимыми темпами, по все более крутой экспоненте. И куда это может привести? Идеи Вернадского так глубоко проросли в сознании ученых, сознающих свою ответственность за будущее жизни на Земле, что стали основой всепланетного экологического мышления, плоды которого вошли уже и в политические документы.

Например, в решения Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), подписанные большинством государств мира. Откуда же взялся этот исполин в науке, поднявшийся от «песчинки малой», от кристаллографии, от геологических глубин истории Земли до беспредельного Космоса с его неотвратимыми законами? Взрастал на русской почве, ученик Докучаева, впервые доказавшего, что почва земная — плод долгого развития от косного вещества к биокосному, дающему основу для многоцветия жизни во всех ее проявлениях. Научная школа Докучаева дала немало плодоносящих побегов. Но и среди них Вернадский — вершина недосягаемая. В отличие от фантастов Вернадский — натуралист, признающий только факты и эмпирические обобщения именно достоверно известных фактов.

Другое дело, что свершить такие обобщения, которые открывают новые необозримые горизонты, под силу только гению. Владимир Иванович Вернадский мог стать и филологом (увлечение древнеславянским языком), и историком (глубоко знал историю Украины и дал немало блестящих работ по истории науки), стал огромной величиной в геологии и создал ряд новых наук (только геохимия и биогеохимия чего стоят!). А гений вел его все выше и выше — к пониманию единства человека со всей Вселенной, как ее неотъемлемой части. Чувствующей, мыслящей части, постигающей вечные законы мироздания… Интересовался Владимир Иванович и своим прошлым. Скрупулезно, как все, что он делал, проследил по документам жизнь пращуров своих.

Оказалось, что один из них, литовский шляхтич Верна, во время войны Богдана Хмельницкого с Польшей перешел на сторону казаков и сражался вместе с ними против панства. Дети этого Верны служили старшинами и товарищами в казачестве Запорожья. Когда Запорожская Сечь была Екатериной II распущена и большей частью переселилась на Кубань, прадед Вернадского, Иван Николаевич Вернацкий бежал в Черниговскую губернию и там стал… священником. Поскольку дед его и отец состояли войсковыми товарищами, значась свободными казаками, Вернацкий подал просьбу о внесении его с детьми в списки потомственного дворянства и представил двенадцать свидетелей-дворян. Это ему удалось, но впоследствии по доносам Вернацкого из этих списков исключили. Дворянство выслужил дед Владимира Ивановича, Василий Иванович Вернацкий, который с этих пор стал писаться Вернадским. Штаб-лекарь в полках у Суворова, Вернадский участвовал с ним во многих походах и даже в знаменитом переходе через Альпы.

Попав в плен к одному из маршалов Наполеона вместе с госпиталем, русский военный врач получил в Париже из рук Наполеона орден Почетного легиона — за гуманное отношение к раненым без различия национальностей и армий, в которых они сражались. Василий Иванович внешне напоминал одного из первых президентов США Джорджа Вашингтона. И поэтому из рода в род переходил в семье Вернадских литографский портрет борца за независимость Соединенных Штатов Америки. Василий Иванович был женат на сестре Афанасия Яковлевича Короленко — Екатерине. Так что другой прадед Владимира Вернадского тоже из Малороссии, а Владимир Галактионович Короленко, известный русский писатель, приходится ему троюродным братом. Сколь интересны бывают жизненные коллизии! До того, как стать врачом, Василий Вернадский в юности, с благословения своей матери, ушел пешком в Москву.

Отец, узнав о тайном его побеге, торжественно проклял сына. И все дети Василия Ивановича умирали малолетними. Сказывалось проклятие? Выжил лишь последний сын, названный Иваном в честь того, кто и проклял Василия Вернадского. Именно эта, чудом уцелевшая веточка дала гения, ныне известного всему миру… Иван Васильевич Вернадский родился в Киеве, здесь окончил университет, несколько лет преподавал русскую словесность в гимназии. Видимо, его немалые способности были замечены, коль университет его, 22-летнего, командировал в 1843 году за границу «для усовершенствования в политической экономии». Через четыре года молодой ученый защитил магистерскую диссертацию, а вскоре и докторскую, после чего занял кафедру политической экономии сначала в Киевском университете, а затем — в Московском. Задумав издавать популярный экономический журнал, Иван Васильевич перешел на службу в Петербург, где стал сначала профессором Главного педагогического института, а затем — Александровского лицея. «Экономический указатель» Вернадского начал выходить в 1857 году, накануне крестьянской реформы. Вернадский выступал против дворянских и помещичьих проектов выкупа земель при уничтожении крепостного права. В издании «Экономического указателя» участвовала Мария Николаевна Вернадская, первая супруга Ивана Васильевича. Она умерла в 1860 году от туберкулеза, оставив мужу сына, слабого и болезненного мальчика. «Экономический указатель» после ее смерти просуществовал недолго. Вторично женился Иван Васильевич на Анне Петровне Константинович, дочери украинского помещика, кузине своей первой супруги.

Она давала уроки пения в Петербурге и участвовала в известном хоре композитора М.А. Балакирева. Ночью 12 марта 1863 года у Вернадских в Петербурге на Миллионной улице родился сын Владимир, а через два года явились две дочери — Ольга и Екатерина. Владимиру Ивановичу было четыре года, когда семье, после болезни отца (кровоизлияния в мозг) пришлось покинуть Петербург. Оправившись, Иван Васильевич прекратил чтение лекций и общественную деятельность и перевез семью в Харьков, где занял место управляющего Харьковской конторой Государственного банка. Немалое влияние на Владимира Ивановича оказал его старший сводный брат, одаренный художник и поэт. Брат выучил его читать и писать, увлек в книжное царство сказок, подвигов, приключений, нравственной чистоты и науки. И отец говорил с ним просто и серьезно, как с равным. К сожалению, брат умер совсем юным. Еще большее значение для любознательного отрока имела дружба с родным дядей — Евграфом Максимовичем Короленко. Чудаковатый и добрый старик, отслужив на таможне и уйдя на пенсию, увлекся теорией Дарвина, причины всех явлений видел в эволюции, начал писать трактат о происхождении человека. В племяннике нашел он благодарного, чуткого слушателя. «Вспоминаются мне темные зимние звездные вечера, — писал уже после окончания университета Вернадский. — Перед сном он любил гулять, и я, когда мог, всегда ходил с ним. Я любил всегда небо, звезды, особенно Млечный путь поражал меня, и в эти вечера я любил слушать, когда он мне о них рассказывал; я долго после не мог успокоиться; в моей фантазии бродили кометы через мировое пространство, падающие звезды оживлялись, я не мирился с безжизненностью Луны и населял ее целым роем существ, созданных моим воображением».

И это пишет человек, который всю сознательную жизнь верил только строго подтвержденным научным фактам и в любом проявлении жизни видел, во всяком случае, когда разрабатывал геохимию и биогеохимию, движение химических элементов, молекул, атомов… Вероятно, гением без взлетов воображения просто не стать. Запомнилось Владимиру Ивановичу лето в Вернадовке. Так стало называться их имение в Моршанском уезде Пензенской губернии после того, как ближайшую станцию новой Сызрано-Вяземской железной дороги поименовали Вернадовкой. Потому что неугомонный Иван Васильевич в должности управляющего конторой Госбанка затратил немало сил и энергии на проведение этой дороги. А потом… Иван Васильевич решил вернуться в Петербург — к журнальной и издательской деятельности. Он открыл книжный магазин, типографию под названием «Славянская печатня» и после многих препон добился разрешения издавать газету «Биржевой указатель».

В книжном магазине юный Вернадский пользовался правом читать любые книги, а дома — десятки журналов, которые, выписывал отец. Корректором в газете и типографии работал Владимир Галактионович Короленко после исключения из Петровско-Разумовской земледельческой академии за подачу от имени товарищей коллективного требования. Будущий писатель был на десять лет старше своего тезки и троюродного брата. В Первой петербургской гимназии Владимир Вернадский нашел верных друзей, обладавших разносторонними устремлениями и дарованиями. Дружбу с ними пронес он через всю жизнь. Это были яркие оригинальные личности, под их влиянием, в частности, Андрея Краснова, прирожденного натуралиста, впоследствии профессора ботаники, выбрал Вернадский не историко-филологический, а физико-математический факультет, естественное отделение. …Здесь уместно вспомнить об откровенном письме крупнейшего русского математика Николая Николаевича Лузина, основателя лучшей математической школы России — Лузитании, откуда вышли выдающиеся российские ученые Андрей Колмогоров, Михаил Лаврентьев, Петр Новиков, Дмитрий Меньшов, Мстислав Келдыш и многие другие. Это размышления о том, что определяет выбор жизненного пути. «Я прекрасно понимаю… желание знать о генезисе моей научной личности, из каких элементов она возникла, как постепенно слагалась, как проявилась для меня самого и для окружающих, как крепла и развивалась, и какие факторы, внутренние и внешние, содействовали этому… — пишет ученый, — знаю, что не праздное любопытство движет юными умами, когда они домогаются ЭТОГО, а желание почувствовать биение научной зарождающейся жизни у других, с тем, чтобы сравнить с этим и себя самого, в целях, чтобы ПОНЯТЬ САМОГО СЕБЯ… Правильно говорили античные мыслители, что правило «ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ» — есть важнейшее из всех правил.

Но только они относили его к состоянию зрелости ума, а не к пробуждающемуся к жизни юному интеллекту. А, между тем, это последнее, как раз, неизмеримо важнее, ибо правильно понятые юным умом свои собственные порывы, устремления, желания и надежды делают, в дальнейшем из человека даровитость, талант и гений… Понять самого себя — это значит пробудить себя к творческой жизни, родиться в творческую жизнь». Любопытны и следующие соображения Н.Н. Лузина:

«В музыке интеллект осознает себя раньше всего: около 15 лет. Склонность к физике, химии начинает осознаваться около 20 лет. Около того же времени человек чувствует себя натуралистом. В математике интеллект осознает себя полностью лишь около 40 лет… Повторяю, пробуждение ума для той или иной области есть дело не столько этого ума, сколько самой той области, в которой он пожелал жить и работать». И далее рассказывает академик Лузин о влиянии на будущего ученого именно ШКОЛЫ, в данном случае математической, которую ни один учебник заменить не может. Так вот, со ШКОЛОЙ Владимиру Ивановичу Вернадскому повезло.

Он встретил настоящих светил, увлеченных своими науками и увлекающих всех, кто попадал в их орбиту. «Петербургский университет на физико-математическом факультете, на его естественном отделении, был блестящим. Менделеев, Меншуткин, Бекетов, Докучаев, Фаминицын, М. Богданов, Вагнер, Сеченов, Овсянников, Костычев, Иностранцев, Воейков, Петрушевский, Бутлеров, Коновалов — оставили глубокий след в истории естествознания в России», — благодарно вспоминал Вернадский. А участие в экспедициях Докучаева, живые откровенные беседы с ним помогли Вернадскому прийти позднее к понятию «живое вещество» и к убеждению, что человек никакой не «царь Природы», а всего лишь часть огромной Вселенной, к тому же бездумно и безумно расшатывающий биосферу доверенной его разуму планеты Земля.

О Владимире Вернадском можно говорить бесконечно. Его учение о биосфере и ноосфере подтверждается все новыми и новыми исследованиями идущих по его следам ученых, все глубже раскрывая общую картину мира Природы. А вот сын его, Вернадский Георгий Владимирович (1887–1973), стал крупнейшим историком русского зарубежья. Он воплотил одно из юношеских мечтаний отца: окончил историко-филологический факультет Московского университета, слушал лекции в Берлинском и Фрейбургском университетах. С 1911 года стал приват-доцентом на кафедре русской истории Петербургского университета. Магистерскую диссертацию защитил Георгий Вернадский на довольно опасную тему «Русское масонство в царствование Екатерины II».

Его научными учителями были В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов и И.М. Гревс. От отца усвоенная привычка «копать глубоко и основательно» привела его к исследованиям по истории Евразии. Теперь-то все больше людей понимают, что особая историческая миссия России вытекает из самой ее географической «ландшафтной среды», ее срединного положения между Европой и Азией. Революционная буря 1917 года навсегда увела его из России, но духовной связи с нею разорвать не могла. В 1918–1920 годах он — профессор истории в Пермском университете, затем в Таврическом в Симферополе. Недолгое время возглавлял отдел печати в правительстве генерала Врангеля. И, естественно, вынужден был уйти в эмиграцию. С 1927 года преподает в Йельском университете, создав свою историческую школу. Написал пятитомную историю России, исследования: «Начертание русской истории» (1927), «Опыт истории Евразии с половины VI в. до настоящего времени» (1934) и другие.

Ныне особенный интерес представляет статья Георгия Вернадского «Два подвига Александра Невского». В ней схвачена суть величия святого благоверного князя — борьба не на жизнь, а на смерть с Западом, покушавшимся в лице католического Рима на душу народную, веру его, и невольное смирение перед восточной Ордой, жаждущей только дани, но и грозящей в случае непослушания гибельным нашествием. Мужественный воин и мудрый политик, Александр Невский дорогой ценой подчас унижения личного достоинства, не понятый своими современниками и окружаемый клеветой нынешних врагов России, сумел уберечь хрупкие ростки ее государственности. Думается, что сейчас, когда все больше рассеивается иллюзия «Запад нам поможет», труды историка Георгия Вернадского еще послужат нашей стране, как помогают всему человечеству понять себя открытия гениального его отца — Владимира Ивановича Вернадского.

Воловик А.М. Личность на фоне эпохи. Том II. От Владимира до Владимира… /А.М. Воловик — М.: Издательский дом «АЛВО», 2012. —