Мифы о русском медведе.

Удивительно, но часто жизнь совершенно обычных в какой-либо местности животных оказывается предельно мифологизированной. Причем эти мифы составляют не какие-нибудь иностранцы, а самые что ни на есть местные жители. Если говорить про Россию, то такие мифы окружают медведя — зверя, без которого достаточно сложно представить себе отечественные леса.

Особенно много баек ходит про самый малоизвестный период жизни этого животного — про зимнюю спячку. Так, до сих пор сельские жители многих регионов убеждены, что нормальный медведь спит зимой без просыпу и даже приближающиеся к берлоге охотники не в состоянии заставить его проснуться (он якобы пробуждается лишь тогда, когда собаки начинают лезть в его убежище). Ну, а если какой косолапый и бодрствует зимой, то это шатун, который опасен для всего, что движется, поскольку он не смог запасти жира на зиму и теперь пытается насытиться, но не может этого сделать.

Увы, данное утверждение весьма и весьма неправдоподобно. Исследования многих зоологов, в том числе и самого крупного специалиста по бурым медведям Валентина Сергеевича Пажетнова, давно доказали, что и нормальный медведь, который накопил много жира, достаточно часто просыпается зимой. При этом он может путешествовать по лесу на весьма большие расстояния.

Почему же хозяину тайги не спится? Все дело в том, что даже в спокойной его сон не назовешь особенно глубоким — температура зверя постоянно колеблется между 29 и 34 градусами, а интенсивность сердцебиения и частота дыхания снижаются максимум в полтора раза. То есть с самого начала бурый медведь не проваливается в глубокий сон — возможно из-за того, что для зверя таких параметров это было бы попросту опасно. Ведь чем больше вес животного, тем труднее ему войти в полный анабиоз и выйти из него. Этим могут воспользоваться хищники, которые бодрствуют зимой — так, если бы медведь действительно спал мертвым сном, то не смог бы проснуться даже тогда, когда волки начали бы обгрызать его.

Таким образом, топтыгин сквозь сон слышит все, что происходит вокруг, и в случае приближения опасности может покинуть берлогу. Кстати, и убежищ у него несколько — с осени он подготавливает не одну, а три-четыре зимние "квартиры". Причем они могут быть далеко друг от друга, однако всегда в пределах индивидуального участка каждого медведя. Временами он меняет берлогу и по другим причинам — например, из-за того, что дом, выбранный в начале спячки, в середине зимы оказывается холодным.

Так что в зимнем лесу можно встретить и совершенно нормального медведя. В отличие от шатуна, который из-за мук голода становиться весьма опасным и действительно бросается на всех, топтыгин, меняющий берлогу, совсем не агрессивен и предпочитает скрыться. И его можно понять — он не желает зря тратить энергию, которую в виде жиров накапливал все лето, на пустые разборки со странными двуногими существами!