Язык нордической расы

Язык для нордической расы был математически точным воплощением Священной Традиции. Он был языком культовым, священным, “Бог – начало того языка”.

В этом языке не было застывших корней из двух, трех и т.д. звуков. Он строился по законам священного календаря и обладал агглютинативной структурой: 1 согласный + 1 глаcный звук выражали какую-то определенную идею, имеющую свой календарный аналог.

В этом языке было пять гласных а-е-i-о-u. Эти гласные располагались по годовому кругу так:

Звук note 1 – посленовогоднее, первое и полное раскрытие рта,. первый звук новорожденного.

Звук note 2 – самый “светлый” звук, звук зрелости, середины, полноты.

Звук note 3 – самый закрытый звук. Его можно произнести с закрытым ртом. Это – звук смерти, могилы, предновогоднего погашения Сына Божьего.

Звук note 4 – промежуточный весенний звук между note 5 и note 6.

Звук note 7 – также промежуточный, но между note 8 и note 9. Это – осенний звук.

Гласные фиксированы на календаре и создают логическую священную структуру речи.

Согласных было 8, из них 4 имели по три варианта произношения, то есть всего 16.

Основными согласными были note 10, note 11, note 12, note 13 – note 14, note 15, note 16, note 17.

Первые четыре согласные, точнее, первые четыре группы согласных суть зубные (dentale), губные (labiale), гортанные (gutturale) и шипящие (sibillante). Они имеют по три формы: tenues-tenues aspirаtae-media, то есть их можно записать в ряды:

tenues– tenues aspirаtae– media

note 18– note 19(note 20 )– note 21

note 22-note 23(note 24)-note 25

note 26-note 27(note 28)-note 29

note 30-note 31(note 32)-note 33

В годовом культовом употреблении они распределяются так:

Четыре тройные согласные звучат глухо (tenues) в конце года. С придыханием (tenues aspirаtae), как весенний ветер – в начале года. И звонко (media), в полный голос – в его середине.

Остальные четыре согласных постоянны:

note 34 и note 35 – носовые (nasale)

note 36 и note 37 – “жидкие” (liquidae)

В позднейшие периоды истории note 38 и note 39 часто менялись местами в силу чисто звуковой схожести.

Сочетание согласной с гласной давало слово-идею. Изменение формы обязательно вело к изменению идеи, поэтому никаких механических и инструментальных флексий и т.д. не существовало.

Каждая буква уже сама по себе означала идею, связанную с естественным символизмом человеческого речевого аппарата. Рот человека – исток его речи – символ Вселенной. Небо – Небо. Нижняя челюсть – Земля. Горло – подземный исток слов, резервуар воздуха, голос как таковой. Зубы – граница между внутренним и внешним, стена, отделяющая “старый год” от “нового”. Губы – внешнее или речь, видимая извне. Язык, артикулирующий звук, – Ось Мира, посредник между Небом (небом) и Землею (челюстью).

Звуки имели следующий принципиальный смысл:

note 40 – Солнце, колесо, круг, порядок

note 41 – луч, свет солнца, отражение солнца

note 42 – вода, мать, море

note 43 – мать, земля, камень, низ, первое

note 44 – связь, верх и низ, огонь и вода, молния, змея, петля, дуга

note 45 – Сын Божий, Двойной (особенно в нисходящем движении), год,конец, смерть, суд, год Арктики

note 46 – год, Бoг, воскресение, восходящий Сын Божий, поднятие рук вверх, рога, год северной Атлантики, лось

note 47 – новый Сын Божий, две горы, год Южной Атлантики, Овин, пастырь.

Эти 8 звуков синонимичны основным событиям Cвященного Года и в первую очередь связаны именно с ним. Уже позднее из этих календарно-космических перво-идей стали развиваться названия предметов и существ, той или иной стороной напоминающих эти перво-идеи. Это могло происходить как по линии прямого переноса годового звука на чем-то подобную его идее вещь, так и по линии комбинирования двух или нескольких звуков для получения составной идеи. Фиксация гласных в определенных точках годового круга и трансформационный ряд tenues-tenues aspirаtae-media по трем секторам этого круга давали возможность гибкого и достаточно утонченного мыслительно-языкового высказывания.

Две половины (восходящая и нисходящая) северного года симметричны обратным образом. Поэтому согласный + гласный в слоге восходящей половины меняются местами в нисходящей половине, к примеру, ar, ur становится ra, ru и т.д.

Особое фонетическое звучание приобретает согласный в точке зимнего солнцестояния – здесь он обычно становится между двух гласных u-a (ura, ula, uma) или еще удваивается при этом: ur-ra, ul-la, um-ma и т.д. Характерны двойные огласки и для восходящей и нисходящей дуг: a согласный i в первом случае и i согласный u во втором (к примеру: ari, iru, ali, ilu и т.д.).

Всем этим звукам, и особенно 8 согласным, соответствовали нордические иероглифы, зрительно отражающие звуковые идеи.

r было или ,

l – ,

m – ,

n – или ,

s – ,

t – ,

k – ,

p – .

Кроме того гласный i имел свой постоянный иероглиф , а гласный u – постоянный иероглиф . Это – хотя и арктические, но все же поздние добавления. Изначально же гласные не имели специальных знаков, и малая дуга была тождественна (l), a гласный i слился со знаком, не имеющим специального звука (ось языкового мира – молчание или чистое дыхание).

Арктический шрифт имел только согласные, а гласные подбирались к согласному по логике годовых связей.

Первой серьезной реформой пра-языка была пра-атлантическая реформа, совпадающая с реформой календаря. Привязка календаря к прецессионному циклу и новые календарные иероглифы, соответствующие более южным условиям, изменили структуру первичной речи и первичного письма. В Северной Атлантике, а позже и в Южной, произошло смещение некоторых звуков, связанных с иероглифами из-за новой культовой практики вставки в расколотый новогодний знак целого знака следующего “созвездия” каждые 2000 лет. Эти смещения придали дополнительное, отсутствовавшее в Арктогее, движение согласных по годовому кругу.

Кроме того, “легализизовав” иероглифы для гласных (i и u), северные атланты иероглифизировали и другие гласные a, e, o. Причем, a – первый гласный года стал обозначаться половиной расколотого годового иероглифа: , , и т.д., который позже по мере нового раскола смещался к точке весеннего равноденствия и приобретал звучание note 48.

Из изначального 8-знакового алфавита-календаря спервавозник 16-знаковый в Северной Атлантике, а потом 24-знаковый в Южной Атлантике. При этом происходил перенос иероглифико-фонетических форм, обусловленный совокупностью циклических и географических факторов, с одной на другую. В конечном итоге, в протоисторических системах письма эти культовые законы алфавита-календаря были перепутаны, и символические соответствия сохранились лишь отчасти. От нордического до пред-исторического языка через северно– и южно-атлантические промежуточные варианты совершались искажения, основанные не только на фонетике, но и на иероглифике. Таким образом, концептуальная равнозначность некоторых слогов или корней-букв объясняется их письменной схожестью. (Таково, к примеру, смешение и , то есть note 49 – и note 50, наблюдаемое в некоторых архаических пластах древних языков и т.д.).

Можно разделить пра-язык на несколько исторических этапов:

1. Арктический, полярный язык. Он сохранился нетронутым в той части северной расы, которая не покинула Арктогею в ледниковый период.
2. Язык первой волны ушедшей на Юг расы с первой группой крови. Он подвергся первичной реформе в северных субарктических широтах (условно: Северной Атлантике). Его отголоски сохранились в шумерском, угрском, финнском, японском, тюркских и тибетских языках, с одной стороны, и в эскимосских языках и языках индейцев Северной и Центральной Америки, с другой стороны. Много эпох спустя после этой первой реформы, она повторилась и в случае народа Туата, – II-ой группы крови, – вынужденного оставить Арктику только в самые последние тысячелетия истории и сохранившего в значительной степени святость арктического языка.
3. Но еще задолго до реформы исторических северных атлантов (Туата) пра-раса I-ой группы крови вынуждена была спуститься еще ниже и осуществить южно-атлантическую реформу, то есть переход к 24-знаковому культовому алфавиту и т.д. Южно-атлантическим был язык исторической Атлантиды, и посланцы этого континента в Евразию положили основу большинству типов исторического письма – от крито-микенского до аравийского, финикийского, египетского и т.д., а кроме того, южные атланты в значительной степени затронули почти все языки народов, входивших с ними в контакт, которые были архаическими формами более древнего до-атлантического влияния предков исторических атлантов. На базе южно-атлантического алфавита развилось до-династическое египетское, эламитское, древне-аравийское и древне-китайское письмо, а также письменность западно-африканских племен Ваи и Бамун. Кроме того, южно-атлантическая иероглифика и символика с элементами посвятительных фонем сохранилась в обрядах океанских маори и исторических северно-американских индейцев. Основой исторических алфавитов был не финикийский, а южно-атлантический алфавит, который распространялся синхронно по всему Средиземноморью, видоизменяясь по мере утраты навыков его культового использования. Финикийский алфавит был одним из вариантов этого южно-атлантического “Священного Ряда”, причем не самым лучшим.
4. И, наконец, самой последней формой нордического языка был язык (руническoго алфавита) Туата, прото-индоевропейского народа, пришедшего с Севера (из северной Атлантики) в начале неолита. Но и этот язык, начиная с 10-го тысячелетия до Р.Х., уже существовал в застывшей форме, потеряв динамику культового смещения и раскола иероглифов. Южно-атлантический язык застыл на 2 тысячелетия раньше (что было обусловлено затоплением Южной части Атлантического континента вместе с культовым сакральным центром Мо-Уру). Этот язык Туата был базой для индо –европейской группы, а также повлиял в значительной мере на южно-атлантические палео-азиатские (первая волна пра-расы с I-ой группой крови) языки.
5. Но флексивные языки развились из этих типов агглютинативных языков только гораздо позже, когда почти всякая сакральность и культовая сторона были безвозвратно утрачены. Механическая развитость флексивных языков есть признак смерти языка, окончательно потерявшего Бого-миро-воззренческую осмысленность и сакральную законность. Это и есть вавилонское смешение языков.

Дугин