Актерские приметы

Профессия актера и шоу‑бизнес, по сравнению в хождением по морям и добычей угля, могут казаться не такими опасными. Однако успех на сцене приписывается удаче, а не только хорошему исполнению роли, поэтому театральный народ ужасно суеверный. Естественно, их поверья очень специфичны. Актеры верят, что три свечи на сцене или в костюмерной – к несчастью, как и живые цветы на сцене во время исполнения пьесы. После нее – ради бога и в любых количествах! Коты в театре – к удаче, но к беде – если кот выбежит на сцену во время исполнения. Павлиньи перья или любое упоминание о павлинах является табу на сцене. Как и раскрытие зонтов или упавший гребень.

Театральным людям не нравится желтый цвет, и его никогда не используют для занавеса. В США некоторые артистки боятся, что одежда черного цвета на сцене будет означать их скорый траур. Это к неудаче – смотреть в зеркало через плечо другого человека, когда они оба отражаются в нем. Вязание на сцене запрещено, потому что магия узлов может «связать» представление. Косоглазые люди за сценой приносят неудачу. Актерам не нравится носить новую одежду во время премьер; некоторые исполнители предпочитают носить те костюмы, в которых они добивались триумфа. Рассыпать косметичку – дурной знак. Упавший занавес, который сформировал петлю, – дурной знак; подсматривание через занавес в зал может сильно изменить судьбу.

Свистеть в театре запрещается так же строго, как на судне. Если кто‑то забылся и присвистнул, даже в костюмерной, его изгоняют из комнаты, чтобы он обошел театр три раза и затем попросил прощения. Британская газета в 1958 г. сообщала, что труппа танцовщиц, называвшаяся «Девочки Тайллер», верила в это табу: если кто‑то из них свистел в костюмерной, это означало, что девушка, ближайшая к двери, теряла работу.

Помимо этого, считалось к неудаче произносить последнюю строку пьесы на репетиции; безупречные репетиции тоже считались знаком невезения.

Если обувь актера скрипнула, когда он делал первый выход на сцену, это добрый знак. И тогда в костюмерной он сбрасывает туфли с ноги и встает на голые пятки. Класть обувь на стул или полку – к неудаче. И считается дурным знаком, когда кто‑то оступается или цепляется одеждой при первом выходе на сцену, но случайно упасть во время выступления – это к удаче.

Театральные менеджеры и рабочие сцены тоже имеют свои поверья. Многие менеджеры не открывают шоу по пятницам. Считается предвестием беды, если женщина упадет в обморок или кто‑то в публике умрет. Хороший тур обещан, если человек, купивший первый билет, был пожилым; и короткий тур будет, если первый покупатель молод. Порванная банкнота в кассе – к неудаче, для кассира это означает перемены в работе. Билетер, если он сидел при первом появлении клиента, несет удачу, но к беде, если он продал первый билет на тринадцатое место или если первую программку купит женщина. Чаевые от мужчины – к удаче; первые чаевые в сезоне нужно придержать, и тогда они притянут другие чаевые.

Почти везде во всем мире театральные люди боятся пьесы «Макбет». Считается табу упоминать это название или цитировать что‑то из него. (Некоторые актеры верят в это суеверие так глубоко, что они даже отказываются от участия в этой пьесе.) Театральная традиция изобилует рассказами о бедах, связанных с «Макбетом». Например, в 1964 г. Национальный театр Португалии – театр королевы Марии Второй (The National Theatre D. Maria II), одно из самых престижных мест Португалии благодаря своему расположению в центре Лиссабона, на площади Россиу, стоивший 700 тысяч фунтов стерлингов, сгорел дотла через несколько часов после представления этой пьесы. Театр был полностью реконструирован и вновь открылся лишь в 1978 г.

А в 1967 г. серия отсрочек и неудач обрушилась на лондонский королевский Шекспировский театр (считается, что именно из‑за репетиций этой пьесы). А в России эта злосчастная пьеса Шекспира до 1860 г. вообще была запрещена к постановке.

Впрочем, очень редко бывает, когда пьесы опасны сами по себе. Среди традиционных пантомим, которыми украшаются лондонские рождественские сезоны (музыкальные версии народных сказок), «Золушка» считается счастливой, а «Робин Гуд» и «Дети в лесу» – несчастливыми. Некоторые песни избегаются артистами, например «Песня ведьм» из «Макбет». Считается, что она и является причиной всех табу на эту пьесу; некоторые верят, что она вызывает злых духов. Песня «Мне снится, что я живу в мраморном зале» тоже приносит несчастья, но она никогда не была особенно популярной.

Певцы и музыканты, особенно работающие в шоу‑бизнесе, имеют свои суеверия. Следует отметить, что тараканы и другие насекомые считаются у них приносящими счастье. Многие популярные музыканты имеют счастливые ноты, которые они вводят в темы песен или напевают при каждом исполнении. Классические музыканты и композиторы относительно свободны от таких суеверий, хотя в некоторых случаях, если музыкант прерывает исполнение произведения, считается к беде начинать оттуда, где он кончил. Вместо этого начинается что‑то новое. Также стоит отметить, что композитор Густав Малер в 1907 г. дал девятой симфонии особое название Das Lied von der Erde, не желая называть ее Девятой симфонией. Он страдал от болезни сердца и знал, что Бетховен, Дворжак, Шуберт и Брюкнер умерли после написания своих девятых симфоний (Брюкнер написал их десять, но первую озаглавил нулевой). В 1909 году Малер избавился от суеверий и назвал следующую симфонию Девятой.

Леонид И. Зданович