Что общего у краба и рыбы-собаки?

А зря. Как здорово там всегда можно было отдохнуть после трудовой недели с семьёй, детьми, просто загорая и купаясь. А ещё посидеть с удочкой, путая день с ночью и глядя то на звёзды, отраженные в глади залива, то на рассветы с закатами.

Помимо рыбы, которой там было видимо-невидимо, со старого причала Фишера — хозяина соседских охотничьих угодий, всегда можно было поохотиться на крабов.

Ловить крабов было сплошное удовольствие — снастью выступала любая верёвка или кусочек лески с небольшим грузом и наживкой. А наживкой служили всякие отходы и кусочки любого мяса, обычно куриного, поскольку стоило оно тогда 25−30 центов за фунт — 400 граммов. Надо было только предварительно подержать его ночь в полиэтиленовом пакете в тепле, чтобы оно подпортилось и обрело невыносимый, но крайне притягательный для краба аромат.

Закидываешь снасть на три-четыре метра от себя и только начинаешь готовить вторую или третью леску, как видишь — первая верёвка уже натянулась, значит, краб схватил добычу и теперь ни за что её не отпустит.

Вот это его и подводит — больно жадный, ухватился клешнями и остаётся только плавно подтягивать его к себе. А дальше — вовремя подвести под него сачок, пока он не высунулся на поверхность и не увидел тебя — любителя деликатесов.

Главное, никакие черви дождевые при этом не нужны, а то ведь с ними неприятностей не оберёшься.

С червями вот какая история однажды приключилась…

Червей на рыбалку местные обычно в магазине на развес покупают. Я раньше думал, что это они от «барства дикого» так поступают, однако убедился, что дело тут совсем в другом.

Ехал как-то на рыбалку, заприметил недалеко хороший овражек, остановился рядом и начал увлечённо разгребать лопаткой кучу перегноя из прошлогодних опавших листьев, радостно выуживая оттуда жирных, но проворных дождевых червей.

Сзади послышался вначале шум мотора и шелест шин автомобиля, затем шаги и разговор подходивших людей. Обернулся и замер на мгновение, осознав весь ужас происходившего…

На дороге стоял джип военной полиции. Трое в форме, переговариваясь подходили ко мне, копошившемуся в земле и сосредоточенно складывающему что-то в баночку.

Конечно тогда, в начале 90-х, «холодная война» уже закончилась, основные запреты и претензии друг к другу были забыты и сняты, но… Дело происходило в окрестностях Анаполиса, где у американцев был не только Главный штаб ВМФ с Военно-морской академией, но и крупнейшая база атомных подводных лодок с ядерным оружием на борту.

Армейский джип пристроился прямо за моей машиной, поэтому они не могли не увидеть дипломатических номеров.

Что же получалось? А получалось следующее. Военная полиция подходила ко второму секретарю Посольства России, застав его за сбором «на радиоактивность» образцов почвы и биоматериалов… Неплохо!

В голове почему-то медленно и тоскливо начали прокручиваться кадры из фильма «Мёртвый сезон». В голове услужливо проявились видения кричащих заголовков в завтрашней правительственной газете «Washington Post», сопровождаемые какой-то совсем уж издевательски-гнусной музыкой. Стало как-то сразу неуютно от предчувствия неминуемого…

Троица подошла, поздоровалась и как ни в чём не бывало стала наблюдать за мной. Я молчу, а они что-то увлечённо обсуждают. Лица скорее заинтересованные, чем агрессивные.

На вопрос, что я здесь делаю, я, собрав всю волю в кулак и невесть откуда взявшийся немалый запас англо-американских слов, плюс исконно русских народных выражений, объяснил, что я готовлюсь к рыбалке и что морские сомы — «сat fish», клюют лучше не на магазинных червей, а именно на таких, пойманных в дикой природе, вдали от дорог и людей, вот как здесь — рядом с запретной зоной.

Оказалось, взрослые мужики впервые увидели дождевых червей в естественной среде обитания. Вот до чего доводит цивилизация!

Более того, один из патрульных был заядлым рыболовом и мы еще минут десять делились секретами рыбалки, я — на Волге, а он — на Потомаке и Синеге.

Разошлись почти что друзьями, но… Как же я проклинал эту собаку!

А всё дело в том, что тогда в продаже только-только появилась наживка — искусственные черви, имитирующие и цвет, и запах, и даже движения под водой настоящего червя — не отличишь от живого. Стоило это чудо технологий тогда исключительно дорого, и понятна была моя радость, когда на одном из «Ярд-сейлов» мне удалось с рук купить эту штучку буквально за сущие гроши.

И всё бы ничего, но однажды клюнула одна рыбина, причём долго-долго сопротивлялась, а потом буквально сама выскочила из воды, да так, что я только успел отскочить и увернуться!

Это было «что-то»! Чудовище напоминало сдутый футбольный мячик, изрядно погрызенный бульдогом. Большую часть поверхности занимала огромная голова с недобрыми глазами и широко разинутым ртом, усеянным не одним рядом острых, как иглы, изогнутых зубов. Маленький хвост и здоровенные плавники заканчивались острыми шипами.

Самое интересное, что это чудище злобно шипело и издавало звуки, похожие на рычание.

Как оказалось впоследствии, это была рыба-собака, собственной персоной.

Собак я люблю, сам старый и убеждённый собачник, но это «безобразие»… Я бы её сразу выкинул, сняв с крючка, но она же заглотила мою драгоценную приманку по самое «не балуй»!

И так, и эдак пытались лишить её жизни — ни в какую! Рычит, головой мотает, огрызается и всё норовит зацепить кого-нибудь явно ядовитыми когтями на плавниках.

Дело было вечером, поэтому мы с сыном решили оставить её подвешенной на удочке на леске до утра, чтобы потом спокойно извлечь из неё, отошедшей самостоятельно в мир иной, нашего драгоценного искусственного червя.

Утром оказалось — ничего подобного. Жива, здорова и агрессивна по-прежнему, даже, похоже, ещё сильнее рассердилась. Щёки раздувает, шипит, бурчит чего-то, видно, матерится по-своему, по-рыбьему.

Делать было нечего, что называется — «твоя взяла». Пришлось отпустить её хулиганить дальше, назад, в залив, обрезав леску с бесценной наживкой.

Так к чему весь рассказ-то… Ничего общего между безобразной рыбой-собакой и нежнейшим крабом нет, не было и быть не может, кроме объединившей их жадности. Только вот жадность краба одному ему боком выходит, а вот последствия жадности собачьей этой рыбины, не пожелавшей отдать чужое, чуть-чуть не спровоцировали международный скандал.